ГЛАВА СЕДЬМАЯ

Буддизм

ТХЕРАВАДА

Принято считать, что первичное учение Сиддхартхи Гаутамы из рода Шакьев, прозванного Буддой (на санскрите буквально - "пробуждённый"), раньше всего было оформлено в религиозно-мировоззренческую доктрину тхеравады. Учение Гаутамы Шакьямуни о душе в изложении тхеравадинов таково: то, что люди принимают за своё "Я", индивидуальность, личность и т. п., не является реальным фактом. Оно всего лишь условное наименование множества последовательных состояний, образующихся из сочетаний неких информационных единиц, психо-физических элементов - дхарм. Дхармы постоянно проявляются и исчезают, тем самым, создавая "поток" (сантана). Именно его люди ошибочно принимают за личность.

Как утверждают тхеравадины, Будда отверг реальность души, но подтвердил существование кармы - "закона метафизической причинности", с давних времён исповедуемой в религиях Индостана. Теперь её носителем становится не дух атман, а поток дхарм. Сантана, согласно Будде, не ограничивается сочетаниями, образующими жизнь конкретной личности, а "длится" из прошлого в будущее, создавая бесконечную цепь рождений и смертей. Новое рождение означает новую комбинацию элементов-дхарм, создающих каждый раз новую жизнь и новую личность, и эта непрекращающаяся изменчивость порождает страдание (дуккха).

Чтобы прекратить страдание необходимо понять, что его причина - само стремление к существованию. Достичь избавления от страданий возможно, научившись правильным мыслям, словам и поступкам, и освоив психотехники, помогающие освободить сознание от иллюзорных представлений (прежде всего, медитацию). Погашение волнения дхарм способствует более благоприятным перевоплощениям, а его итогом становится полное угасание всех ментальных процессов. Комбинация дхарм больше не возникает и наступает нирвана - абсолютное исчезновение сознания.

Получается, что Сиддхартха Гаутама учил практически тому же, что и дон Хуан - смерть приводит к полному разрушению уникальной души-личности человека. "Я" (Атман индуизма) как сущность, получающая бессмертие, не существует - именно так формулируется догмат анатман. Но расхождений между этими религиозно-мистическими доктринами гораздо больше. Во-первых, согласно видящим, после распада осознания на элементы, не возникает никаких новых осознаний, наследующих опыт распавшегося. Буддисты же учат, что сочетание дхарм произойдёт вновь и вновь, возникающие сознания наследуют достоинства и недостатки прошлых воплощений, и даже сохраняют память о них. Во-вторых, цели у толтеков Кастанеды и буддистов прямо противоположные: одни стремятся сохранить навечно своё "Я", другие же считают его самой главной преградой к успокоению, и стремятся поскорее "погасить" его.

Догмат анатман противоречит мистическим учениям всех религий и жизненному и духовному опыту человечества. Отказ от души-личности создал в буддийской доктрине множество противоречий и проблем. Например, нужно объяснять, кто же в человеке - постоянно меняющемся потоке дхарм, помнит, что с ним происходило в прошлом. Как этот изменчивый поток узнаёт после пробуждения, что это именно он, и почему он сохраняет верность какому-то прошлому иллюзорному "Я"? Зачем придерживаться каких-либо нравственных норм, если личность после смерти исчезает, и последствия её поступков достанутся череде других таких же призрачных воплощений? Зачем вообще иллюзорной личности стремиться к нирване-успокоению, если она и так исчезнет? И так далее. Для ответа на эти вопросы буддисты-тхеравадины вынуждены были создать сложнейшие спекулятивные построения, но, как признают даже крупнейшие буддологи, "результат может показаться абсурдным".

Для того, чтобы обосновать приписываемый Будде Гаутаме догмат анатмана, буддисты-тхеравадины ввели понятие четана, которое означает силу, упорядочивающую элементы, сочетающую их в жизненные потоки. Именно она кажется людям, непросветлённым учением Будды, личностью. Четана, считают тхеравадины, синонимична понятию "жизненной силы" и после смерти сразу исчезает. Также вслед за гибелью тела распадаются элементы, отвечающие за чувственное восприятие и мышление. Дольше всего распадаются элементы, составляющие умершее тело.

Но, несмотря на все усилия по отстаиванию догмата анатмана, учение о бессмертной части человека в скрытой форме присутствует и в тхераваде. Так, тхеравадины считают, что Я-индивидуальность получает из прошлых воплощений группу элементов, отвечающих за сознание - виджняна. Она определяется в "Палийском словаре" как "ментальное качество, ум, носитель индивидуальной жизни" и т. д. Виджняна переходит из воплощения в воплощение, постепенно обогащаясь опытом, что характеризует её как надъиндивидуальную и бессмертную сердцевину человека. Сами тхеравадины, однако, понимание виджняны как бессмертного начала всячески осуждают.

Признание некоего сущностного и потому неразрушимого начала в человеке присутствует в учении сарвастивады - одной из самых влиятельных школ тхеравды. Это сущностное начало сохраняется, даже когда человек перейдёт в нирвану, которая, согласно канонам раннего буддизма, должна пониматься как полное исчезновение. "Согласно сарвастивадинам, этот совершенно отрицательный результат /переход сознания в нирвану - А. Л./ всё же является некоторой сущностью... Они делают разницу между существом и проявлением дхарм. Во время нирваны проявления навсегда прекратились, повторного рождения больше не будет, но это существо остаётся. Это всё же некоторого рода сущность, где нет сознания".

Кроме того, внутри тхеравады возникло несколько школ: ватсипутрия, дхармоттария, бхадарания, санагарика, авантака - наперекор догмату анатмана прямо провозглашающих сохранение надъиндивидуальнй части человека, которая названа ими пудгалой. Пудгала продолжает существовать за порогом физической смерти, перевоплощаясь из тела в тело. Таким образом, сторонники этих школ восстанавливают в буддизме очевидное для каждого мистика других религий существование бессмертной сердцевины человека. Кроме того, признающие пудгалу буддисты-тхеравадины разрешают противоречие с другим ключевым догматом буддизма - законом кармы. Теперь появляется, так сказать, субъект этических норм - тот, кто действительно несёт ответственность за последствия своих добрых и злых поступков в прошлых воплощениях.

Интересно, что идея пудгалы-души присутствует и у самого Будды. В своей "Притче о носильщике" он сравнивает элементы, из которых состоит человек, с грузом, а пудгалу с носильщиком. Чтобы носильщику стало легко идти, надо сбросить груз, то есть развоплотиться, перестать сочетать элементы в череду жизней. Однако, согласно этой притче, сам носильщик не исчезает после того, как освободится от тяжкой ноши. Здесь пудгала, согласно самому Будде Гаутаме, является, по сути, вечным духом, подобному атману индуистов. В соответствии с такой трактовкой притчи, сторонники школы ватсипутрия считали, что пудгала "присваивает новые элементы при рождении и отбрасывает их при смерти".

Возможно, что изначальные взгляды Гаутамы Сиддхартхи были существенно искажены. Предположительно, изначальное устное учение Будды признавало существование Абсолюта, похожего на индуистский Брахман упанишад, и лишь позднее его перетолковали в безличный закон причин и следствий, бесконечно сочетающий элементы. То же самое относится к мистической антропологии. Анализ самых ранних буддийских текстов привёл некоторых исследователей к выводу, что "сам Будда, продолжая традицию упанишад, признавал Атман, а доктрина анатмы является более поздней "схоластической добавкой". Такова точка зрения крупных буддологов 30 - 40-х годов К. А. Ф. Рис-Дэвидс и С. Шаера. К. Рис-Дэвидс отмечает, что в текстах Палийского канона Будда отрицает не душу, Атман, или "я", а только то, что тело, органы чувств, манас, являются душой, т. е. придерживаются той же позиции, что и упанишады".

Подтверждение этой версии мы можем найти в работах выдающегося российского буддолога Б. И. Кузнецова. Он подробно проанализировал одно из самых ранних описаний буддийской доктрины, сделанное братьями Мудгарагомином и Шанкарой (II-I вв. до н. э.). Он обнаружил, что большинство постулатов, которые сейчас считаются основой этой религии, в тексте отсутствуют. "...Нет даже намёков на четыре благородные истины, учение о двух крайностях, восьмичленный благородный путь и взаимно зависимую связь. Эти тезисы обычно приписываются раннему буддизму. Вероятно... все эти постулаты, в которых отражаются основные моменты буддийского учения, возникали постепенно в процессе его развития".

На каких же тогда постулатах в действительности основывался ранний буддизм? Первое крупное разделение среди приверженевы учения Гаутамы произошло в III веке до н. э., именно тогда возникла школа махасангхика ("большая община"), объединившая большинство верующих. Главным для её сторонников, как следует из трактата Васумитры, была проповедь единобожия! "Оказывается, самым главным моментом в идеологии махасангхиков, который они выдвигали на первое место, было не утверждение "истин святого", как следовало бы ожидать, а утверждение теизма, то есть Бога, но не в индуистском смысле этого слова". Учение о Будде как Абсолюте дополнялось признанием вечности души: "Душа и все проявления её не изменяются [то есть вечны]". Таким образом, есть основания полагать, что исходное учение Пробуждённого было призывом к спасению не только путём развоплощения из миров страдания, но, прежде всего, возвращению к Единому.

Основания для сомнений в истинности догмата анатмана можно обнаружить в самой буддийской традиции. Если верить преданию, сам Будда, когда осознал свои перевоплощения, сказал ученикам о своих прошлых жизнях: "это был я...". Более того, в предсмертном обращении к ним Сиддхартха прямо признал бессмертие души: "Пусть моё учение освещает вам путь жизни! Положитесь на него; не верьте ничему другому. Будьте сами светом себе... Не поддавайтесь искушениям; разве вы не знаете, что искушения принесут вам страдания? Заботьтесь о душе своей; знайте, что она вечна".

Распад витальной структуры был хорошо известен буддистам-тхеравадинам. Например, сторонники одной из самых древних школ тхеравады - сарвастивады, образованной ещё в III в. до н. э.(на сарвастиваду и махасангхику раскололся "исходный" цельный буддизм), считают, что в числе элементов, составляющих человека, присутствует "полупрозрачное тонкое вещество, покрывающее тело, пока оно живое". Это вещество "питает" органы восприятия, и "исчезает без остатка при смерти его носителя". Также в описании составляющих человека упоминается некое "сердечное вещество", не имеющее к сердцу, как к физическому органу тела, никакого отношения. Оно даёт энергию для способности к чувственному восприятию. После смерти это "вещество" исчезает, и работа органов чувств, соответственно, прекращается.

УЧЕНИЯ МАХАЯНЫ

Учение тхеравады было отвергнуто школами, называющими себя махаяной - "Великой колесницей". Своих конкурентов тхеравадинов они окрестили "Малой колесницей" - хинаяной. Для махаянистов Будда не только человек, провозгласивший путь спасения, а, прежде всего, Абсолют, изначальная и вечная реальность, наподобие Брахмана индуизма. В некоторых школах "Великой колесницы" Будда Гаутама приобрёл черты доброго бога, действующего через множество благих сверхъестественных существ.

Махаянисты постарались остаться верными догмату анатмана, и существование души-личности в их школах также объявляется иллюзией. Однако другой догмат - о круговороте перерождений в соответствии с кармой, требовал объяснения, кто же всё-таки перевоплощается, и махаянисты признали реальность бессмертной сути человека, которую назвали алая-виджняна - "сознание-сокровищница". Она является частью абсолютного Сознания Будды, и, возвращаясь к нему, переходит от воплощения к воплощению. Опыт этих воплощений постепенно приводит алая-виджняну к освобождению от страданий и слиянию с абсолютным Сознанием.

Таким образом, в махаяне прямо говорится о неуничтожимой сути человека, которую можно определить как надъиндивидуальный (превосходящий "Я" всех бесчисленных воплощений) дух. Махаяна шраддхапада шастра - "Трактат о пробуждении веры в махаяну", приписываемый Ашвагхоше (VI в. н. э.) утверждает: "Когда говорят об уничтожении сознания, то имеют в виду уничтожение присущих ему сущностных свойств, а вовсе не субстанции сознания... Мудрость как природа сознания не исчезает".

Эта субстанциалистская доктрина махаяны оказалась очень популярна в Китае, где местные буддисты, по сути, вернули душу в учение Гаутамы. Они прямо провозглашали субстанциональность индивидуального сознания, и даже обозначали его как "во", что по-китайски значит самость, атман. Очень возможно, что это было сделано под влиянием мистического опыта, о чём свидетельствуют сяошо - поучительные короткие рассказы средневекового Китая. В них часто описываются сверхъестественные случаи, доказывающие загробное существование души: воскрешение мёртвых, визиты духов умерших к их живым родственникам и т. д.

Содержание сяошо полностью противоречит буддийскому отрицанию посмертной жизни души-личности, но сами авторы искренне считают, что, наоборот - своими повествованиями они отстаивают идеи Будды. Например, в одном из рассказов оживший конфуцианец-материалист, отрицавший до этого бессмертие человека, восклицает: "Я только сейчас понял, что учение Шакьямуни не ложно. Душа существует, и я получил тому доказательство".

В одном из сяошо описывается душа-"призрак", посмертная судьба которого отличается от участи души-сознания. "...Скончался младший брат Вэньсюаня. Через 15 дней у таблички с именем покойного Вэньсюань увидел брата таким, каким он был при жизни. Тот извивался в корчах и издавал стоны, слезно моля покормить его. Вэньсюань дал ему поесть, но сказал при этом: - При жизни ты осуществлял десять добродетелей. Согласно сутрам ты должен был обрести рождение на небе или же на стезе людей. Отчего же ты родился среди духов-гуй? Задумавшись, тот /покойный брат/ согласно кивал головой, но так ничего и не ответил. Ночью во сне Вэньсюань вновь увидел своего брата. Тот молвил: - Я при жизни осуществлял десять добродетелей и удостоился родиться на небесах. Тот дух-гуй, что появился утром у алтаря, - это голодный дух-скиталец, а не я сам. Опасаясь, как бы вам не впасть в заблуждение, я пришёл вас вразумить".

Последователи дзэн также признают, хотя и со множеством оговорок, существование бессмертной сердцевины человека. Современный популяризатор этого направления буддизма Вон Кью-Кит в своей "Энциклопедии дзэн" приводит слова наставника Шэн Яна: "Если в глубоком просветлении есть существование, то имеется там также и "я"? Если бы "я" не существовало, вы были бы не способны что-либо делать. Если что уничтожается, так это "эго", что означает существование ради самого себя. В действительности исчезает лишь привязанность к "я". Все школы буддизма, включая Тхераваду, признают тот факт, что то же самое "я", которое обрело окончательное просветление наподобие Будды Сидхартхи Гаутамы, существовало бесконечное число жизней назад".

Однако в мистическом опыте человечества есть масса примеров, доказывающих существование "феноменальной" души, которое отрицается догматом анатмана. В частности, их приводит в своём трактате "О началах человека" один из патриархов китайского дзэн-буддизма Цзун-ми. Он полемизирует с теми даосами, которые отрицали бессмертие и ставили себе цель, практически равную задаче толтеков - бесконечно продлить свою земную жизнь, трансформировав собственные витальные энергии. "...Если бы в мире были люди, помнящие о своих предыдущих рождениях и знающие свои прошлые деяния, то они подтвердили бы, что данная жизнь является продолжением прошлой. А это уже совсем не то, что обретение пневмы и стихийное получение жизни... Состояние после [физической] смерти - это совсем не то, что рассеяние пневмы и стихийная утрата жизни. Поэтому люди молятся и совершают жертвоприношения, чтобы обрести долголетие: об этом гласят и тексты древней классики, а ещё больше повествуют те, кто умирал, а потом вновь ожил; ни и рассказали нам о мрачных стезях. Были и такие, которые после смерти беспокоили [своих] жён и детей и расплачивались за ранее совершённое [по отношению к ним] добро или зло. Такое бывало в древности, случается и ныне".

Цзун-ми прямо возражает против учения о том, что человек прекращает существовать после посмертного рассеяния его витальной энергии (здесь переведено как "пневма"). Доказательством продолжения жизни человека после его физической смерти является мистический опыт: контакты с духами умерших и свидетельства людей, переживших клиническую смерть - "повествуют те, кто умирал, а потом вновь ожил". С аргументами патриарха дзен можно полностью согласиться, но необходимо уточнить - мистический опыт свидетельствует не просто о посмертной жизни, но о сохранении души-личности, "Я" (бессмертие которой, ради верности доктрине, вынужден отвергать сам Цзун-ми).

Красноречивым примером конфликта жизненного и мистического опыта с догматом анатмана является известная притча об одном из подвижников буддизма Махаяны Марпе. Узнав о смерти своего сына, он не смог скрыть горя. Один из его учеников спросил его: "Вы всегда наставляли нас, что всё - иллюзия. А как со смертью Вашего сына? Что, и она тоже иллюзия?" На что Марпа ответил: "Конечно. Но смерть моего сына - это сверхиллюзия". Марпа в полном соответствии с буддийской доктриной объявлял любое феноменальное существование призрачным, но любовь изнутри, из сердца доказала ему, что смерть сына - ложь, кажимость, невозможность ещё большая, чем "иллюзия" постоянно меняющейся жизни. Для любого погружённого в этот мир живого существа смерть представляется самой страшной трагедией, но она - лишь завеса, скрывающая бессмертие.

У махаянистов есть подробное описание множественного состава внутреннего человека. Так, одна из основных школ махаяны - виджнянавада, учит, что человек, как и всё живое, обладает восьмью видами сознания. "...Все чувствующие существа с безначальных времён бесспорно имеют восемь видов сознания и среди них восьмое - алайя-сознание является их основой и корнем... Оно, трансформируясь, порождает [остальные] восемь видов сознания... Но все они лишены сущностных дхарм". Семь видов сознания существуют только в этом, феноменальном мире и не имеют трансцендентного бытия. Шесть видов отвечают за чувственное восприятие, седьмое - манас, является центром души-самости. Соответственно, когда очередное воплощение алайи-виджняны завершается, образованные ей семь сознаний разрушаются после физической смерти. Восьмое сознание - алайя-виджняна ("сокровищница"), накапливает духовный опыт, путешествуя из тела в тело, чтобы, в итоге, пробудиться и слиться с Абсолютом-нирваной.

Тот же Цзун-ми признаёт, что витальные энергии человека после смерти возвращаются к энергиям Вселенной, а бессмертная часть - алайя-виджняна, переходит к своему первоисточнику - единому Сознанию. "..Та пневма, которая получается [человеком, постоянно] круговращается, устремляясь [к своему] корню, который представляет собой хаотически единую изначальную пневму. А то сознание, которое появляется [у человека, постоянно] обращается к своему источнику, представляет собой истинно единое одухотворённое сознание".

Это возвращение человеческой пневмы - энергии ци, к изначальной пневме Вселенной напоминает энергия описанное Кастанедой возвращение осознания всех живых существ к Орлу: "Орёл - это хозяин человека потому, что он питается зовом жизни, той жизненной энергией, которую теряет всё сущее...". Но это низший уровень потустороннего круговорота, названного в буддизме "колесом дхармы". На его другом, высшем уровне бессмертная часть человека - алайя-виджняна, встречается со своим источником - абсолютным Сознанием. Эта встреча представляется людям как видение безначального Света, которое переживает человек в самом начале своих посмертных испытаний. Далее, если сознание-виджняна недостаточно пробуждено, чтобы соответствовать своей истинной природе - Абсолюту, оно вновь воплощается в каком-либо из миров. Этот мистический процесс посмертного "экзамена" надъиндивидуального духа подробно описан в "Тибетской книге мёртвых".

МИСТИКИ ТИБЕТА

Создание выдающегося произведения буддийской танатологии - "Бардо Тхёдол" - "Освобождение, достигаемое слушанием о посмертной стадии существования" (при переводе на европейские языки текст назван "Тибетской книгой мёртвых"), приписывается крупнейшему подвижнику тибетского буддизма Падмасамбхаве (VIII век н. э.). Автор книги подробно описывает состояния, переживаемые человеком в "промежуточной области" между смертью и новым воплощением - Бардо. В "Книге мёртвых" приводятся наставления, которые необходимо читать над умершим, чтобы его сознание правильно сориентировалось в инобытии и выбрало для себя наилучшую участь. Но книга адресована и живым - в ней рассказывается, к каким посмертным видениям может привести омрачённое сознание и греховное поведение, и каким образом можно облегчить свою посмертную участь. Есть в "Бардо Тхёдол" описание множественного состава внутреннего человека.

Согласно "Бардо Тхёдол", человек обладает сознанием ригпа и разумом шериг. Оба они объединены в "поток сознания". В момент смерти этот "поток" покидает тело и встречает Свет, являющийся Абсолютом, "Божественным Светом Истины". Этот Свет способен лишить карму действенности и освободить навсегда сознание от перевоплощений, но только тогда, когда сознание умершего готово к слиянию со Светом-Сознанием. Если из-за плохой кармы - омрачённости грехами, Чистый Свет не был узнан сознанием умершего, то он попадает на более низшие ступени Бардо. Там умершего встречают мирные божества; если карма не даёт распознать умершему, кто его встретил, он падает на ступень ниже и встречается с гневными божествами. Самое загрязнённое грехами сознание проходит в своеобразной регрессии все нижележащие ступени Бардо: мир людей, мир животных, мир голодных духов, и скатывается в ад, где испытывает жестокие муки до следующего воплощения.

Чтобы не попасть после смерти в миры страдания, человек должен вести праведную жизнь. Но тибетские буддисты, понимали, что праведников на свете единицы, и поэтому написали текст, чтобы помочь своими "загробными инструкциями" любому, оказавшемуся на том свете. Получая духовную поддержку в решающий для будущего существования момент, умерший может выбрать максимально хорошее воплощение, которое ему "по силам", и приблизиться, таким образом, к окончательному освобождению.

Интересно, что, признавая в каком-то смысле полную реальность переживаний, испытываемых душой-сознанием в Бардо, тибетские учителя считают их одновременно и порождениями самого сознания, визуализацией добрых и злых мыслей и поступков человека. "Эти Божества пребывают в нас и не есть что-то существующее вне нас. Во всех состояниях земного бытия мы образуем единое целое с тем, что есть, - от низших миров страдания до высочайших сфер блаженства". Только Изначальный Свет не является "иллюзией" сознания, потому что Он Сам и есть Сознание, Бог, порождающий все неисчислимые Вселенные.

В описаниях первого этапа состояния Бардо - процесса умирания, подробно рассказывается о "жизненной силе", "духе жизни" - лук (буквальный перевод - "внутреннее дыхание"). При умирании "жизненная сила" перемещается по особым каналам и концентрируется в сердце, а после его последнего удара выходит из тела вместе с потоком сознания. Как это происходит - указывается при описании одного из трёх основных признаков смерти. Первый признак - ощущение тяжести в теле - "земля в воде", второй - холод, постепенно переходящий в лихорадочный жар, и третий - "ощущение, словно тело разрывается на мельчайшие атомы - "огонь в воздухе". Понятно, что разрывается не физическое тело, а тесно связанная с ним и питающая его энергией витальная оболочка.

Очень интересен комментарий переводчика "Бардо Тхёдол": "Жизненная сила, исходящая из нервного центра в области пупа, и поток сознания, исходящий из нервного центра в области головного мозга, соединяются в нервном центре, локализованном в области сердца, и покидают тело через отверстие Брамы /энергетический центр, расположенный в темени - А. Л./, вызывая у умирающего состояние высочайшего экстаза".

Мистический опыт тибетских буддистов здесь практически совпадает со знанием толтеков о первичных ощущениях умирающего. "...Человек ощущает лёгкость. Она даёт иллюзию счастья, целостности и ощущение тотального спокойствия всего мирового бытия". Однако дальше, считали учителя Кастанеды, наступает смерть, полная и окончательная. Сохранения души-осознания и трансперсонального духа они не увидели.

Тибетские буддисты многократно упоминают о посмертном разрушении витальных энергий. Так, Согьял Ринпоче в своей "Книге жизни и практиках умирания" пишет следующее: "По существу, он состоит из двух фаз распада: внешнего распада, когда распадаются чувства и элементы, и внутреннего распада плотных и тонких мысленных состояний и эмоций". Сначала разрушается энергетическая система, состоящая из "сети тонких каналов, "ветров" /"ветры" - потоки энергии, А. Л./... и сущностей". При внешнем распаде прекращают функционировать чувства, отказывают умственные способности; заканчивается он с остановкой дыхания. По меркам европейской медицины наступает смерть. Затем происходит внутренний распад, когда прекращается лук - "внутреннее дыхание", и распадаются "плотные и тонкие состояния мысли и эмоции". По мере последовательного распада составляющих ума постепенно проявляется суть человека - Чистый Свет.

Согьял Ринпоче отмечает, что "существует множество описаний этих стадий умирания, различающихся в мелких подробностях и порядке их распространения... Процесс может разворачиваться по-разному в зависимости от склада самого человека. При внезапной смерти или несчастном случае он всё равно происходит, но крайне быстро". Это подтверждает и другой тибетский учитель - Тселе Натсок Рангдрол, по мнению которого процессы умирания у разных людей происходят по-разному из-за особенностей строения их "тонких" тел, "непредсказуемых событий, индивидуальных болезней, злых влияний или силы обстоятельств".

Известная французская путешественница и писательница А. Давид-Неэль в своей книге "Мистики и маги Тибета" оставила интересные свидетельства о жизни и верованиях буддийских лам. Среди прочего Давид-Неэль отмечает их подготовленность к смерти, которая достигалась специальными психотехниками. Ламы "уже при жизни видели и испытывали сопровождающие смерть ощущения. Значит, они не будут удивлены и не испугаются, когда их личность распадётся. Её действительная сущность освободится от своей оболочки, сознательно вступит в потусторонний мир и уверенно пойдёт вперёд по уже знакомым дорогам...". Ламы из собственного мистического опыта знают, что и люди, и животные "имеют несколько "сознаний" и... эти сознания не идут после смерти одним путём".

Давид-Неэль в своей книге также сообщает, что происходит с витальной энергией, рассеивающейся в момент смерти. Её пожирают особые демоны сингдонгмо - "львиная маска", которые питаются последними вздохами умирающих. Понятно, что телесное дыхание не может питать потусторонние существа, и под "вздохами умирающих" подразумевается лук - энергетическое "дыхание жизни", витальная сила. Практически то же самое утверждают видящие: распавшийся энергетический кокон пожирается воладорами. Мы ещё раз убеждаемся, что мистические учений разных религий описывают потустороннюю реальность очень схоже. Соответственно, "совпадения" в независимых свидетельствах мистиков о посмертной жизни человека подтверждают их истинность.

Продолжение следует

А.В. Логинов "Ошибка дона Хуана"